Убийство за 1000 рупий
Убивали меня в этот день дважды. Организованная группа лиц по предварительному сговору и с особой жестокостью. Утешением служило лишь то, что убивали не бесплатно. И не по-настоящему.
Первым, прервавшись на полуслове, рухнул нигериец, — еще мгновение назад он подкуривал мне сигарету. Буквально сразу же после этого на мне сработали детонаторы, алые кровавые пятна расплылись на армейской форме болотного цвета, и я упал вперед, зарывшись лицом в ноябрьскую листву, которой пиротехники присыпали провода. Те протянулись от «адской машинки» электродетонатора сперва по земле, далее, незаметно пропущенные под штаниной моего комбинезона, к двум целлофановым капсулам с яркой жидкостью, имитирующей кровь.
Пакеты, в свою очередь прихвачены скотчем крест-накрест к моему телу — один на груди, другой на животе. Лежу «мертвый». Сыро, липко, краски вытекло много. В индийском фильме для его кассового успеха всего всегда должно быть много — то ли крови, песен, танцев, ну и, конечно, любви, — словом всего того, что и делает Болливуд самим собой.
Сюжет
Уткнувшись лицом вниз, уже не вижу, как в героическом прорыве храбрые индийские воины выбивают моих подчиненных с укрепленной мешками с песком высотки. Как падают убитые и атакующие со зверскими лицами добивают раненых солдат. Много людей, много стрельбы и стонов. Зато все это я прекрасно слышу — звуковое сопровождение, словно в долбисюрраундовом зале кинотеатра: топот сотни ног, шелест листвы, автоматные очереди и глухие хлопки гранат. Затем раздается вопль «Blast!», после чего все остальные звуки втягивает в себя грохот взрыва и — наступает тишина. Полная ватная тишина, на какое — то время глохнут все. Лежа на земле, наслаждаюсь покоем тех пор, пока боковым зрением не вижу, как слева зашевелился покойник. Слух возвращается, после того, как раздается команда «Stop!» и все начинают медленно подниматься.Встаю и я, отряхиваясь от листвы, прилипшей к огромным влажным красным пятнам. Первый дубль снят.
И сразу же лес ожил — забегали, засуетились ассистенты, подсобные рабочие. Злодеи-пиротехники, подозреваю, начинают обсуждать, как еще можно напакостить колониальному офицеру ( после съемок я так не смог отстирать белье от их ядовито-алой смеси), костюмеры торопятся сменить актерам измазанную кровью, копотью и в грязь форму на новую, а консультант с пышными усами, кончики которых он постоянно закручивает кверху, требует срочно что-то изменить, жестикулируя ухоженными руками.
У основной кинокамеры, воспарив над суетой, невозмутимо сидит на раскладном походном стульчике человек. Он взирает вокруг весело, даже слегка иронично, полностью осознавая, что из всех присутствующих один только способен соединить воедино все разрозненные паззлы атак, взрывов и батальных сцен в цельную картину. Плотный бородатый мужчина за шестьдесят, в забавной шапочке с двумя козырьками — один спереди и другой сзади. Режиссер Шьям Бенегал ( Shyam Benegal) , личность известная не только в Болливуде, но и мировом кино. Он обладатель более пятидесяти мировых и национальных наград в области кино, в том числе и лауреат Государственной премии СССР за фильм «Неру». Режиссер поднялся, подошел поближе. Заговорил, указав то направление, куда я должен повернуть лицо при следующем дубле расстрела и падения. Заинтересовавшись моим акцентом, поинтересовался: “Where are you from?” Мой ответ: «Russia» очень его позабавил — русский в роли английского лейтенанта, и вправду звучит…, впрочем, совершенно по — болливудски. Что то, вспомнив, подозвал к нам молодого ассистента, обучавшегося в Узбекистане и неплохо знающего «великий и могучий». Тот с удовольствием воспользовался возможностью языковой практики, буквально за пару минут поведав что:
- фильм с рабочим названием «Нета джи — последний герой», о человеке, который сыграл в истории освободительного движения страны, наверное, не меньшую роль, чем «великая душа» Ганди или Неру.
- Личность Субхаш Чандер Босе непростая и противоречивая, привлекла внимание такого же нестандартного мастера. Парень также рассказал, что это первый фильм о Босе. Съемки проходят при поддержке правительства Индии, а в распоряжение режиссера выделено порядка ста тысяч военнослужащих индийских вооруженных сил. Забегая вперед, скажу, что название фильма позже изменили на «Босе — забытый герой» и после выхода фильм оказался под запретом в некоторых штатах страны, включая Гоа.
К сожалению, познавательный монолог прервали рабочие с новеньким обмундированием и, оттеснив собеседника, всучили мне чистый, сухой комбинезон с двумя звездочками на пагонах. Одев сверху ремень, пристегнул кобуру с оловянным пистолетом, запасная обойма к которому была укомплектована шумовыми патронами к газовому оружию. Водрузив на голову неудобную каску, перешел в распоряжение плотоядно потирающих руки взрывотехников.
Дежа-вю, дубль-2. Английская армия в сборе: офицер — я, русский, рядом со мной британские солдаты: пара нигерийцев и один парень из Уганды. За спиной остальные бойцы: индийская массовка в британской форме выведена на задний план. Становимся полукругом — начинаем вести беседу — нигериец прикуривает мне сигарету — выстрелы — поворачиваюсь в указанном направлении — падение — кровь. Все проходит так же бодро, с небольшим лишь эксцессом: после команды «Взрыв» несколько человек, находившиеся ближе других к закладке, получили ожоги — на этот раз пиротехники явно переусердствовали, перевыполнив принятые обязательства. Съемочный день окончен, на сегодня все, «занавес падает», шумные аплодисменты.
Недавние враги объединяются, устало тянуться в ангар по грунтовой дорожке — сдавать на склад казенное имущество. Я еще некоторое время безуспешно пытаюсь смыть холодной водой въевшиеся пятна краски, но быстро махнув на это рукой, понимаю, что индийская химия сильнее.Переодеваюсь в «гражданское» и, получив на выходе из рук агента честно заработанные рупии и приглашение на съемку в завтрашней массовке в другом фильме, иду на выход. На моторикше через пробку из таких же трехколесных «Bajaj» доезжаю к железнодорожной станции Горегоан.
Оттуда еще почти час давлюсь в переполненной электричке и с вокзала Чарчгейт в сумерках бреду в район порта,где недорого, используя свое штурманское прошлое, поселился в гостинице Морского клуба. Остальные «актеры» направляются по своим отелям и гестхаусам в Колабу. Бай.Си ю томмороу, до встречи на съемках нового фильма.
Империя иллюзий.
Ради справедливости нужно сказать, что индийские фильмы снимаются не только на площадках Болливуда в Мумбаи. Во многих штатах есть своя киноиндустрия, на своем языке на языке. Жанр индийского кино, в котором сочетают несочетаемое, называют «массалой» -так в Индии называют приправу. Основной составляющей масалы является ярко-желтый порошок куркумы, который в смесях с другими специями, становится острой и пикантной,- словом, совершенно не подходящей для европейского желудка, но незаменимой на индийской кухне. Фильмы, скажем, на тамильском или языке телугу широко популярны и среди индийских эмигрантов в ЮАР, Сингапуре или Британии.
Как попаcть в Болливуд?
Для иностранцев путь в кино обычно начинается в Колабе, «бэкпакерском гетто». Районе, который первоначально открыли для себя путешествующие по миру хиппи, а потом, по следам пропагандистов любви и цветов, вся остальная рюкзачная «общественность ». В вавилоне отелей, гестхаусов, ресторанов, сувенирных лавок и интернетклубов бывшего Бомбея обычно и промышляют киноагенты Болливуда. Как мне рассказывали ветераны, раньше на съемки фильма традиционно приглашали актеров из Англии, закончилась эта недешевая традиция с тех пор, когда в чью-то умную индийскую голову не пришла гениальная по своей простоте идея: «Зачем выписывать за тридевять земель профессионалов, расходуя львиную долю бюджета фильма на их гонорары, переезды, проживание в отелях. В то время, когда буквально всегда под рукой европейские, австралийские, американские бэкпакеры. Те же, по сути, белые актеры, которые сами часто готовы заплатить за то, чтобы не просто увидеть, как снимаются фильмы, но и принять участие в них.
Потенциального киноактера разыскивает в случае надобности целая армия агентов, имеющая разветвленную сеть «своих» официантов, регистраторов в отелях и даже иностранцев, вовлеченных в этот грандиозный бизнес. При этом каждый имеет свой процент за проданную «голову», так что можно быть уверенным, что необходимый типаж найдут! Благо, таланта от свежеиспеченного актера не требуется, белые в индииском кино обычно играют роли отрицательные, в конце фильма они, использовав свой злодейский «моторесурс», скорее всего, будут убиты индийским героем.
Ну, или как вариант — слабые, наивные и обманутые европейцы вызволены героем — полицейским из плена, освобождены из рабства от жестоких и коварных гангстеров. В финале боевика «Чарас», стоим мы, спасенные полицией «наркоманы», в очередь к офицеру, регистрирующего наши данные. Американец передо мной смотрит на выданный паспорт и начинает мелко трястись. Давясь от смеха, поворачивается ко мне, показывая свой «документ», на титульном листе которого красуется надпись: «United States of Soviet Russia»-чуть дубль не сорвал. Речь, конечно же, идет только о бледнолицых мужчинах, для женщин другое предназначение, да и тарифная сетка повыше, а сложнее всего найти для съемок младенцев.
К слову, если турист, отдыхающий в Гоа, изъявит желание увидеть Болливуд «в действии», то местные турфирмы возьмут за услугу долларов 150 — 200 долларов. Естественно, без учета стоимости перелета, проживания и услуг гида. Всего за месяц, проведенный в Мумбаи, я успел принять участие в съемках пяти игровых фильмов, одного сериала в роли журналиста и рекламном ролике пояса для похудения.
Как-то Фаина Раневская сказала, что «сняться в плохом фильме — все равно, что плюнуть в вечность». Но здесь не может быть плохого кино, потому что Индия сама — вечность. В этом и состоит величайшее чудо Болливуда, делающего нищего — богачом, превращающего слезы в радость, а повседневность — в вечность.